Конференции

XLIV Виноградовские чтения в МГУ

16 января 2013 года на филологическом факультете МГУ прошли XLIV Виноградовские чтения. Программу чтений составили девять докладов, объединенных темой «Учителя и ученики, соратники и последователи». Центральными в программе стали имена учителя, академика В.В. Виноградова, и ученика, А.П. Чудакова, которому 2 февраля 2013 года исполнилось бы 75 лет. На чтениях прозвучали лингвистические, науковедческие, историко-биографические, аналитические доклады, в которых обсуждались научно-идеологические и грамматические взгляды В.В. Виноградова и его старших и младших современников, историко-лингвистический доклад, посвященный славянским первоучителям, текстологический доклад и лингвистический доклад о грамматических свойствах имен реляционной семантики, к которым относятся существительные, вошедшие в название темы чтений. В чтениях приняли участие специалисты по современному языку и истории языка, литературоведы и историки науки из вузов и академических институтов Москвы и Петербурга.

По поручению декана филологического факультета М.Л. Ремневой с чтения открыла д.ф.н. проф. кафедры русского языка М.Ю. Сидорова, которая, приветствуя участников и слушателей, обратилась к книге В.В. Виноградова «Русский язык (Грамматическое учение о слове)» и отметила непреходящее значение трудов академика Виноградова для лингвистов всех поколений.

Первым в научной программе чтений был доклад д.ф.н. проф. П.А. Леканта «Синтаксис в виноградовской академической грамматике глазами преданного ученика». П.А. Лекант поделился своими воспоминаниями о виноградовских лекциях, которые он посещал, будучи аспирантом, и признал, что, хотя и не является прямым учеником академика Виноградова, на всем протяжении своей жизни в науке следует виноградовским традициям. Обратившись к основной теме, докладчик проанализировал структуру и основные идеи синтаксического тома грамматики 1952-1960 гг. Работа над томом была начата в 1946 г. очень небольшим кругом авторов, который затем существенно расширился. Этим отчасти объясняется определенная непоследовательность точек зрения, представленных в разных разделах грамматики, а также такая своеобразная черта издания, как критическая позиция редактора (В.В. Виноградова) по отношению к содержанию второго тома (позиция, выраженная во введении). П.А. Лекант, остановившись на классических синтаксических объектах и идеях, назвал понятие предикативности, введенное В.В. Виноградовым, «спасением от морфологизма в синтаксисе». П.А. Лекант отметил, что виноградовская академическая грамматика отстоит от предшествующей грамматики И.И. Давыдова на сто лет; таким серьезным историческим сроком и обусловлено то, что она стала «замечательным явлением в области описания грамматики русского языка»: значительное рождается редко.

В докладе д.ф.н. В.Б. Крысько «У истоков славянской литературы: канон первоучителю Кириллу», посвященном памяти русского ученого А.Д. Воронова — автора книги «Главнейшие источники для истории свв. Кирилла и Мефодия» (1877), были подведены итоги работы по реконструкции оригинального греческого текста и славянского перевода канона Кириллу Философу. В реконструированном оригинале установлено наличие акростиха, означающего ‘славу Кириллу Василий Философу пою’. Канон является произведением греческого автора, по-видимому, проживавшего в Риме, — неизвестного по другим источникам Василия, а его создание датируется первыми годами после беатизации Кирилла Философа. Докладчик показал, что перевод канона на старославянский язык кажется естественным отнести ко времени процветания кирилло-мефодиевского дела в Великой Моравии и Паннонии, а авторство перевода представляется возможным приписать старшему из первоучителей, ни словом не упомянутому в каноне, — архиепископу Мефодию.

Д.ф.н. проф. В.Б. Катаев в докладе «А.П. Чудаков — ученый и человек», назвав учителями Александра Павловича многих великих филологов — от Потебни до Виноградова, отметил, что в личности А.П. Чудакова соединились ученый и писатель. Своим литературным трудом А.П. Чудаков, вслед за Тыняновым и Шкловским, опроверг то расхожее мнение, что удел филолога — это стихи в стенгазету и рассуждения по поводу чужих стихов. Докладчик говорил о том, как свою теорию художественного творчества, разработанную при исследовании Чехова, А.П. Чудаков-литератор воплотил в своем романе-идиллии «Ложится мгла на старые ступени». Чудаков-писатель, как и А.П. Чехов, отвергает литературную условность старой литературы, состоящую в том, что герой на время вынимается из вещного мира; в романе А.П. Чудакова нашли отражение детские впечатления, воспоминания о семье, разнообразные опыты физического труда, легшие в основу подробнейшего изображения вещного, предметного мира. Другой стороной романа стала центральная роль слова, лексическое богатство: автор «уловил и собрал летучий словесный материал»; в романе А.П. Чудаков высказывается прямо: «Мир не имел невербального существования».

В докладе д.ф.н. В.Н. Базылева «Комментарий А.П. Чудакова к „Избранным трудам“ В.В. Виноградова» речь шла о двух разных принципах научного комментирования, осуществленных А.П. Чудаковым в двух разных томах, выход которых разделяет более чем десятилетие, — это «Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя», 1990 г. и «Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой», 2003 г. Докладчик проследил, как А.П. Чудаков переходит от комментирования в 1990 г. стиля и «темных, невразумительных мест» в текстах В.В. Виноградова к комментированию в 2003 г. исторической обстановки, подробностей биографии. Докладчик объяснил смену принципа комментирования «современным историизирующим сознанием начала XXI в.». Интерес к стилю в книге 1990 г. можно объяснить и рубежной культурологической ситуацией в стране, и тем, что комментатор находился «в тени» другого редактора тома, академика Д.С. Лихачева, и тем, что самим А.П. Чудаковым научный стиль Виноградова был назван эзотерическим стилем лингвистико-философских медитаций, а следовательно, нуждался в пояснениях. В книге 2003 г. для комментатора на первый план выходит исторический факт, осознание напряжения между исследуемой эпохой и современностью. При комментировании работ В.В. Виноградова, посвященных литературе ХХ в., Чудаков движется от футуристов к формалистам и далее к обсуждению позиции В.В. Виноградова. Комментатор обобщает: мысль В.В. Виноградова, сделав круг, вернулась к тому, с чего он начинал, — к общим проблемам поэтики, поздние работы — это маленькие статьи о литературных персонах и большие теоретические книги.

Доклад к.ф.н. А.Н. Дмитриева «В.В. Виноградов и ленинградские „младоформалисты“» был посвящен вопросам истории гуманитарной науки. Докладчик поставил своей целью показать, как младшее поколение формалистов, ученики Тынянова и Эйхенбаума, Л.Я. Гинзбург, Б.Я. Бухштаб, В. Гофман и др., в конце 20-х — начале 30-х гг., в условиях кризиса формальной школы в литературоведении, обратились к идеям В.В. Виноградова.

В докладе проф. А.А. Смирнова «В.В. Виноградов и К. Фосслер: проблема эстетической функции поэтической речи» рассмотрены основные научные позиции в отношении поэтической стилистики, объединяющие двух ученых, ещё при жизни получивших мировое признание. Оба возводят литературу в ранг искусства и стремятся к органическому объединению лингвистической и литературоведческой поэтики. «Наша отечественная концепция поэтики, — подчеркивал акад. В.В. Виноградов, — развивалась параллельно с концепциями западноевропейского типа, школ Фосслера, Шпитцера, Вальцеля». Особенно привлекала русского ученого острота постановки Фосслером вопроса о связи истории языка с историей литературы и искусства. Это обстоятельство настолько импонировало взглядам Виноградова, что он ставил имя Потебни рядом с именем Фосслера. Виноградов в целом дает положительную оценку тому, что предлагает Фосслер; «Хорошо, когда литературовед и лингвист помогают друг другу, углубляя понимание художественного произведения», «Дух, ставший художественным образом, - есть речь», — утверждает Фосслер всем содержанием книги «Дух и культура в языке» (1925). Под воздействием идей Виноградова и Фосслера исследователи стали по-новому трактовать проблему ценности в литературе и ее оценки при помощи стилистических методов.
В современной филологии усилия лингвистической поэтики достичь плодотворной интеграции литературоведов и лингвистов выступают в сильной и слабой версиях. «Сильный» вариант нацелен на развитие дескриптивной и интерпретационной теории литературы на базе языковедческих методов. «Слабый» вариант нацеливает лингвистическую поэтику только на область работы литературоведа.

В докладе «Текстология одного стихотворения („Воспоминание“ А.С. Пушкина)» д.ф.н. Н.В. Перцов обратился к пушкинскому стихотворению, которое в свое время анализировал учитель В.В. Виноградова Л.В. Щерба. Споря с текстологическими и орфографическими принципами академического издания Пушкина 1937 г., докладчик познакомил слушателей с вариантами чтения знаменитого стихотворения Пушкина. Среди них не всегда возможно установить временную последовательность, в которой один вариант сменялся другим. Докладчик предложил новые принципы публикации пушкинских стихов, где перед читателем предстают сразу все варианты и редакции в одном тексте. Докладчик отстаивал право значительных в содержательном и эстетическом отношении пушкинских фрагментов занимать место среди основного поэтического корпуса даже в случае, если они не входят в окончательную редакцию произведения.

Тему учителей и учеников продолжил д.ф.н. М.Я. Дымарский в докладе «Присоединение как особый тип синтаксической связи: от Л.В. Щербы — к В.В. Виноградову... дальше?», показав, как развивались и менялись взгляды лингвистов на присоединение после Л.В. Щербы и В.В. Виноградова. Само понятие присоединения появилось при интерпретации художественных текстов. Л.В. Щербы, анализируя поэтические тексты, отметил особую интонацию, которая свидетельствует о наличии двух ментальных актов. По Щербе, присоединение — это включение добавочной информации, «договаривание». В.В. Виноградов в прозаическом тексте (в «Пиковой даме») выявил еще один существенный план присоединения — принадлежность высказываний в рамках одного предложения разным социальным голосам (разным субъектам сознания), показал внутреннюю диалогичность, что не позволяет высказываниям соединиться в одной смысловой (логической) плоскости. Виноградовское понимание присоединения было принято и авторами Словаря языка Пушкина (в словарной статье «союз И»). В Академической грамматике 1952-60 гг. шла речь о присоединительных (вторичных) употреблениях союзов и присоединительных союзах (с первичной присоединительной функцией). В синтаксических трудах конца XX века присоединение стало интерпретироваться как явление периферийное, относящееся к сфере экспрессивного синтаксиса, синтаксиса речи (Ю.В. Ванников; А.П. Сковородников, Н.П. Киселева), как явление, близкое парцелляции, тем самым понятие присоединения было соотнесено с «актуальным членением предложения». Такой подход привел к необходимости пересмотра самого системного статуса присоединительных отношений: В.З Санников предложил вывести присоединение за пределы системы сочинительных конструкций. В пособиях по пунктуации (например, в работах Н.С. Валгиной) понимание «смысловой плоскости» формализуется, в результате присоединение сближается с уточнением.

Д.ф.н. проф. А.Д. Шмелев прочитал доклад «Учителя, ученики и другие имена реляционной семантики». К именам реляционной семантики докладчик отнес те существительные, называющие лица, которые передают некоторое отношение к другим лицам и имеют субъектную валентность, которая может заполняться притяжательным местоимением или Род.п.. К таким именам, в частности, относятся некоторые названия социальных функций — ученик, соратник, единомышленник, противник и т.п., а также термины родства. Докладчик обсуждал условия абсолютивного употребления реляционных имен, особенности их соединения с кванторным местоимением один, а также познакомил слушателей с историческими изменениями в лексическом значении некоторых имен данной структурно-семантической группы.

На Виноградовских чтениях 2013 г. объединились усилия современных лингвистов и литературоведов, состоялся их содержательный диалог. Чтения показали, что, чтобы быть убедительными, лингвистам следует искать опору в тексте — из него вырастают, им поверяются либо к нему применяются лингвистические идеи; литературоведы, чтобы быть доказательными, должны соизмерять свои построения с языковой стороной художественного текста. В соединении текста и грамматики состоит реализм филолога, продолжение и развитие виноградовской методологии на современном этапе, которая позволяет исследователю возвыситься до осознания эстетической функции словесного произведения.

Н.К. Онипенко, Е.Н. Никитина

Фотографии

Программа XLIV виноградовских чтений
“Учителя и ученики, соратники и последователи”

• Вступительное слово профессора Г.А. Золотовой

1. П.А. Лекант
   Синтаксис в виноградовской академической грамматике глазами преданного ученика.
2. М.Л. Ремнева
   Тип языка или тип нормы?
3. В.Б. Крысько
   У истоков славянской литературы: канон первоучителю Кириллу.
4. В.Б. Катаев
   А.П. Чудаков — ученый и человек.
5. В.Н. Базылев
   Комментарий А.П. Чудакова к «Избранным трудам»
6. В.В. Виноградова

Перерыв – 20 минут.

1. А.Н. Дмитриев
   В.В. Виноградов и ленинградские «младоформалисты».
2. А.А. Смирнов
   В.В. Виноградов и К. Фосслер.
3. Н.В. Перцов
   Текстология одного стихотворения («Воспоминание» А.С. Пушкина).
4. М.Я. Дымарский
   Присоединение как особый тип синтаксической связи: от Л. В. Щербы - к В.В. Виноградову... дальше?
5. А.Д. Шмелев
   Учителя, ученики и другие имена реляционной семантики.
6. Н.К. Онипенко
   О категории модальности и «субъектно-стилистическом ключе».

2024  2023  2022  2021  2020  2019  2018  2017  2016  2015  2014  2013  2012  2011  2010  2009  2008  2007  2006  2005  2004  2003  2002  1999  1998  1997  

---

Виноградовские чтения

Чтения памяти В. А. Белошапковой

Ломоносовские чтения. Секция кафедры русского языка