/ факультет / пресс-центр / события /

ЛИКИ ХХ ВЕКА. ЛИТЕРАТУРА И ВОЙНА
Третья всероссийская конференция памяти Л.Г. Андреева

21-23 июня 2012 года на филологическом факультете МГУ состоялась Третья научная конференция «Лики ХХ века». В этом году она была приурочена 90-летнему юбилею крупного ученого, профессора кафедры истории зарубежной литературы, декана филологического факультета МГУ Леонида Григорьевича Андреева (1922-2001) и носила тематический подзаголовок «Литература и война». Конференция была призвана почтить память коллеги и Учителя, который в 1941 году ушел на фронт добровольцем. В ее рамках предполагалось обозначить основные формы взаимодействия литературы и войны, ставшей едва ли не единственной реальностью за многообразием ликов ХХ века.

Докладчики — ведущие ученые-зарубежники России — предваряли свои сообщения сердечными воспоминаниями о Леониде Григорьевиче и особо отмечали его участие в Великой Отечественной войне. Девятнадцатилетним юношей Андреев столкнулся с «кашей бомб, развалин, огня, стонов» — с бессердечной историей ХХ века. В 1944-м он вспоминал: «Я писал тогда своим, что, если будет хоть малейшая возможность, я вернусь к литературе, ибо в ней — моя жизнь, во всем же остальном — пустота, образованная ее отсутствием». Вместе с памятью о бесчеловечном, противоестественном, навязанном опыте войны, жила в Л.Г.Андрееве любовь к литературе — сокровищнице человеческих и нравственных ценностей. И если война принесла с собой отсутствие, смерть, небытие, страшное «ничто», то литература, и шире, культура, стали воплощением творчества, жизни, свободы и бытия. Разработанная и пережитая на собственном опыте «философия существования» помогла Андрееву глубоко проникнуть в суть культуры ХХ века, почувствовать ее нерв — и стать создателем фундаментальных монографий по импрессионизму и сюрреализму, творчеству Ж.-П. Сартра и М. Пруста, а также автором и редактором основополагающих учебников по истории зарубежной литературы ХХ века.

Леонид Григорьевич разделил судьбу многих деятелей культуры и литературы ХХ века. Писатели уходили на фронт и принимали участие в военных событиях: одни сражались в окопах (в мировых войнах по разные стороны баррикад оказались Э.М.Ремарк, Ф.Верфель, Й.Рот, Г.Бёлль, Г.Грасс и Г.Аполлинер, Р.Олдингтон, Э.Монтале, И.Во, К.Воннегут, У.Голдинг), другие работали в военных госпиталях (Г.Бенн, А.Дёблин, А.Кристи, Ф.Мориак, Ж.Кокто). На войне нашли свою гибель А. де Сент-Экзюпери и А. Штрамм. Фашисты расстреляли Ф. Гарсиа Лорку. Покончили жизнь самоубийством Г. Тракль, В. Вулф, В. Хазенклевер. Без преувеличения можно утверждать, что война в той или иной степени затронула всех без исключения.

В своих докладах ученые обратились к художественной рецепции двух мировых и многочисленных локальных войн. В фокус исследования попали тексты о терроризме, угрозе атомной войны, об информационных и идеологических битвах. Конференция дала почувствовать, что военный опыт стал опытом прошедшего века, и исследователь литературы не может его не учитывать.

Конференцию открыл заведующий кафедрой истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ В.М. Толмачев, подчеркнув во вступительном слове философскую многогранность заявленной темы.

Опыт пережитых катастроф и осмысление глубин обнажившейся экзистенции не вмещались в ставшие привычными художественные формы. В этой связи формулировка темы доклада И.Ю. Поповой (МГУ) в виде вопроса «Поддается ли хаос структурированию?» необычайно точно передавала новый, возникший в ХХ веке аспект романтической проблемы невыразимого. Как выразить ужас происходящего? Возможно ли вообще искусство в ХХ веке? На чьей стороне надлежит «сражаться» художнику?

Подобные вопросы стояли перед каждым участником литературного процесса ХХ века — и каждый давал на них свой ответ, исходя из своеобразия художественного гения и исторической ситуации.

Конференцию открыли сообщения, осветившие роль Первой мировой войны в творческих биографиях писателей разных континентов и подчас противоречивых эстетических взглядов. Размышляя о публицистическом и художественном творчестве Р. Музиля, А.В. Белобратов (СПбГУ, Санкт-Петербург) переосмыслил и дополнил привычную картину рецепции войны в австрийской литературе. Как эстетический феномен трактовал образ войны в творчестве М. Пруста А.Н.Таганов (ИвГУ, Иваново). Доклад О.М. Ушаковой (ТюмГУ, Тюмень) был посвящен анализу поэтического освоения опыта двух мировых войн в творчестве Т.С. Элиота — стихотворении «Геронтион», поэме «Бесплодная земля», поэтическом цикле «Четыре квартета», эссе «Поэзия во время войны». О.И. Половинкина (РГГУ) обогатила предложенную О.М. Ушаковой трактовку, обратившись к проблеме эстетизации военного действия в поэме «Литтл Гиддинг» Т.С.Элиота. Творчество Генри Джеймса, как показала в своем докладе О.Ю. Анцыферова (ИвГУ, Иваново), было обрамлено своеобразно пережитым опытом двух войн — гражданской войны в Америке и Первой мировой.

Косвенное, но серьезное влияние оказала Первая мировая война на становление латиноамериканского авангарда. Посвященный проблемам воплощения «крика чужой войны» доклад М.Ф. Надъярных (ИМЛИ РАН, Москва) не только обогатил многообразие художественных восприятий Первой мировой войны, но и поставил проблему конференции в мировой контекст. В.В. Сорокина (МГУ) обратилась к претворению темы Первой мировой войны в литературе первой волны русской эмиграции и пришла к парадоксальному выводу, что среди нескольких сотен литературных произведений, вышедших за границей в 20-30-е годы ХХ века, можно насчитать не более десятка книг, в которых затрагивается тема войны. Одна из них — роман «Али и Нино», опубликованный на немецком языке в Вене российским эмигрантом из Баку, передающий двойственность положения города Баку между Востоком и Западом и, следовательно, необычное видение войны 1914-1918 гг.

Галерею способов художественного осмысления войны в творчестве писателей первой половины ХХ века дополнила А.Ю. Зиновьева (МГУ, Москва). В ее сообщении была сделана попытка сопоставить два известнейших произведения европейского поэтического модернизма — «Потерянное „я“» (1943) Г. Бенна и «Стихи о неизвестном солдате» (1937) О. Мандельштама, созданные в сходных жизненных и творческих обстоятельствах и объединенные темой поиска эстетического соответствия негуманистической реальности — войне, насилию как таковому, главной «материи» современности.

Ю.Л. Цветков (ИвГУ, Иваново) обратился к публицистике Г. фон Гофмансталя и рассмотрел эволюцию взглядов писателя от военной риторики к «австрийской идее» — противопоставления Австрии Пруссии и преодолении национальной розни между европейскими народами. После разрушения империи Габсбургов в немецкоязычном мире возник не менее грандиозный замысел создания империи будущего — Третьего рейха. В сообщении И.Н. Лагутиной (ИМЛИ РАН) рассматривались романтические истоки немецкого «националистического мифа» 1930-1940-х годов. Предметом исследования стали две статьи, хранящиеся в отделе рукописей ИМЛИ: «Фихте как писатель» и «Писатель Геббельс». Националистическая идея была в ХХ веке настолько сильна, что нашла своих приверженцев даже в среде талантливых европейских писателей. В своем докладе С.Л.Фокин (СПбГУЭиФ, Санкт-Петербург) обратился к антисемитским памфлетам «темного гения» французской литературы ХХ века Л.-Ф. Селина.

Поистине всенародным и, более того, интернациональным стал и другой социальный проект: идея справедливого устройства общества на коммунистических основаниях составляла серьезную конкуренцию нацизму и активно распространялась в писательских кругах. В докладе М.А. Ариас-Вихиль (ИМЛИ РАН, Москва) исследовались обстоятельства, связанные с замыслом и подготовкой антифашистского Парижского конгресса писателей в защиту культуры (1935), в котором приняли участие многие ведущие поэты и прозаики Европы и Америки — 230 авторов из 38 стран.

Таким образом, в 1930-е годы на территории Европы велись ожесточенные идеологические войны — был создан биполярный мир, и многие писатели оказались в ситуации выбора между Сциллой фашизма и Харибдой коммунизма. В докладе Д.В. Токарева (ИРЛИ РАН, Санкт-Петербург) анализировались обстоятельства визита в Москву автора книги «Фашистский социализм» (1934) П.Дриё ла Рошеля. В Москве Дриё понравилось содержание, которое он посчитал национальным, а не коммунистическим, но ему активно не понравилась его «буржуазная форма»; в итоге после визита в Москву Дриё еще больше укрепился в своем выборе — фашизме.

Влияние тенденциозной риторики на словесность было очень сильно. Для исследования богатый материал дают тексты непрофессиональных писателей, участвовавших в военных действиях. А.Б.Можаева (Литературный институт, Москва) рассказала о литературной судьбе сформированной в первые дни Великой Отечественной войны 250 дивизии Вермахта, так называемой «Голубой дивизии». Особые отношения идеологии и поэзии выстраиваются в творчестве бывшего президента Сербской Республики в Боснии и Герцеговине Р. Караджича (р. 1941). Творчеству этого художника, идущего путем воина — защитника родины, был посвящен доклад А.Б. Базилевского (ИМЛИ РАН).

Таким образом, писатели как Западной, так и Восточной Европы на протяжении всего ХХ века включались в идеологические войны и часто для выражения своих политических взглядов разрабатывали особый, индивидуальный образный язык. Вместе с тем не вся литература подчинилась диктату идеологий. Многие авторы стремились защитить свои тексты как от риторики тоталитарных режимов, разрабатывая такую поэтику, которая помогала противостоять серьезному идеологическому давлению и царящему повсеместно хаосу. Среди парадоксальных форм, которые принимала литература ХХ века — жанр мистерии. В своем докладе Т.Викторова (Университет им. Марка Блока, Страсбург) обнаружила взаимосвязь между войной и апокалиптической мистерией и доказала, что средневековый жанр зачастую позволяет точно выразить опыт ХХ-ого столетия. Е.В. Фейгина (МГУ, Москва) проследила изменение поэтики итальянского герметизма с 1925 по 1945 годы, показав, что герметизм возникает как культурное противопоставление фашистской идеологии и разрабатывает систему художественных средств по защите поэзии от насильственного омассовления и уничтожения индивидуальности.

Помимо жаркого столкновения идеологических и эстетических ценностей, в культуре ХХ века нарастало противостояние технического прогресса и духовного «вырождения», естественнонаучного знания и гуманитарных ценностей. Внимание к этому конфликту привлекла И.В. Головачева (СПбГУ, Санкт-Петербург). Предметом анализа в ее докладе стала дистопия О. Хаксли «Обезьяна и сущность» (1948), в которой Конец света происходит из-за того, что учёные не задумываются о практических результатах своей работы. Переосмысление ценности научного познания в ХХ веке сопровождалось и ожесточенными спорами об абсолютных понятиях, приятие и определение сущности которых требовало веры. С.Н. Зенкин (ИВГИ, Москва) в своем сообщении обратился к философским битвам Ж. Батая с Ж.-П. Сартром о понимании сущности сакрального. Исследователь подчеркнул, что в основе полемики философов лежат различные подходы к познанию сакрального, опыту сакрального и письму о сакральном. Е.Д. Гальцова (ИМЛИ РАН, Москва) продолжила осмысление темы на материале единственного художественного произведения Батая, в котором тема Второй мировой войны оказывается частью сюжета — романа «Аббат С.» (1950). Как и все «документальное» в произведениях Батая, эта тема служит раскрытию проблематики сакрального, находящего свое воплощение в мотивах падения и предательства.

В текстах второй половины ХХ века на первый план часто выходит не проблема войны, а проблема насилия — вооруженного, террористического, политического, сексуального. При этом даже мотив насилия утрачивает свойственные ему коннотации безобразного и безнравственного. В докладе И.В.Кабановой (СГУ, Саратов) был поставлен вопрос об условиях и границах репрезентации насилия в литературном произведении. На материале произведений Д.Хэммета и Т. Харриса, создателей самых популярных жанровых разновидностей криминального романа США («крутого детектива» и романа о серийном убийце). Мотив насилия становится ведущим и во многих произведениях современной драматургии. Е.Г. Доценко (УрФУ, Екатеринбург) обратилась к способам воплощения военных конфликтов рубежа ХХ и XXI веков в новом британском «театре жестокости» (пьесы М. Равенхилла, С. Кейна, М. Кримпа, Д. Пенхолла, Ф. Ридли и др.) , где очередной виток интереса к политике совпадает с демонстрацией агрессии на сцене.

В докладе О.А.Джумайло (ЮФУ, Ростов-на-Дону) «Война и насилие в романе Иэна Макьюэна „Искупление“ рассматривались функции включения эпизода о военной операции 1940-го года в саморефлексивный исповедальный роман. Обращение Макьюэна к травматическому опыту и этике рассказа о нем, становятся отправной точкой для размышлений об онтологии и этике литературного творчества. По мнению В.Г. Новиковой (ННГУ, Нижний Новгород), современный британский роман часто обращается к событиям Первой и Второй мировых войн. Обнаруживая традиционный для социального романа прошлого интерес к сопричастности человека движению истории, постмодернистский роман обращается к истории как к нарративам, субъективным текстам, сплетающимся в единый „гобелен“.

Доклад В.В. Шервашидзе (РУДН) был посвящен проблемам репрезентации насилия в „постапокалиптическом мире“ современного французского писателя-фантаста А. Володина. В романах „Сравнительная биография Жориана Мюрграва“, „Корабль ниоткуда“, „Ритуал презрения“, „Невероятная преисподняя“ автор осуществляет глобальный проект — „создать библиотеку произведений выдуманных писателей, заключенных в тюрьму, оплакивающих революцию, которая потерпела поражение“. Кредо писателя — „писать по-французски на иностранном языке“ — выражает его стремление „вырваться за национальные и культурные пределы и выразить в художественной форме общую для всех историю ХХ в.“.

Логическим следствием пантекстуальности европейского сознания второй половины ХХ века стало ожесточение интерпретационных войн в современном литературоведении. Н.Т. Пахсарьян (МГУ) в своем докладе показала, что нешуточные эпистемологические сражения ведутся, например, на полях текстов Ж.-П. Сартра: уже начиная с 2003 г., появляются работы, в которых делается попытка прочесть произведения Сартра или интерпретировать саму личность писателя через призму постмодернистской эстетики, а также доказывается существенное влияние Сартра на писателей-постмодернистов, даже если они такового не признают.».

Вместе с тем теория постмодернистского романа о войне как особого эстетического феномена словесности второй половины ХХ века подверглась серьезной критике в сообщении И.А. Делазари (СПбГУ). Выбрав в качестве предмета исследования роман Т.О’Брайена «Вслед за Каччато», который считается лучшим образцом романа о войне во Вьетнаме, И.А. Делазари показал, что категория постмодерна применительно к военному роману выявляет свою избыточность, факультативность, необязательность при описании как истории жанра, так и поэтики текста.

Постмодернистские версии истории нередко выхолащивали содержательную сторону, сводя на нет культурную и общечеловеческую ценность произведений; однако военная тема упорно сопротивляется подобной «редукции» смысла. В докладе С.Н. Филюшкиной (Воронеж) осмыслялся идущий вразрез с постмодернистской стилистикой подход к проблеме насилия в творчестве Грэма Грина. Утверждая извечную дисгармонию жизни, Грин вместе с тем объясняет несчастья человека и причинами социально-политического характера, что позволяет ему поставить вопрос о праве страдающих и сострадающих им изменить порядок вещей путем решительных действий, в том числе и с помощью оружия. Напряжение между конкретно-историческими и абстрактно-отвлеченными понятиями справедливости и гуманизма оказываются в центре внимания Г.Грина.

Вневременный, экзистенциальный аспект проблемы войны и насилия стал более ощутимым, благодаря докладам, тематика которых выходила за рамки ХХ века. Сообщения Д.М. Фельдмана (РГГУ) «Идеологемы „Отечественная война 1812 года“ и „партизаны“ в русской литературе XIX-ХХ веков» и М.И. Свердлова (ИМЛИ РАН) «Из истории английской военной оды: испытание Бленгеймом» вписали жизненный и художественный опыт писателей ХХ века в контекст развития русской и европейской культуры. Особенное значение имело обращение к античному наследию. В докладе Т.Ф. Теперик (МГУ) анализировался характер противостояния главных героев поэмы Вергилия «Энеида»: Энея и Турна, подчеркивая, что антагонизм героев обусловлен не только внешними причинами, но и их внутренним миром.

Нелегкий, тернистый путь ХХ века уже остался за плечами вступившего в новое тысячелетие человечества. Литература ХХ века болела всеми его болезнями, вбирала все горе и страдания его современников. И вместе с тем она все же осталась литературой. В противоположность войне, сама суть которой — в разъединении, противостоянии, конфликте, литература ХХ века доказала, что может существовать только в форме диалога — беседы человека с человеком, писателя с читателем, прошедших эпох с современностью. Язык этого диалога мог быть разным — гротескным, тенденциозным или саморазрушительным, но он все же оставался человеческим языком. Участники конференции показали необходимость исследования этого «многоликого» и подчас неудобного языка для сохранения культурной памяти о только что ушедшей в историю, непростой эпохе. Думается, что значение конференции выходило за сугубо научные рамки — она внесла свой вклад в непростое дело понимания культуры ХХ века и способствовала преемственности ее гуманистических оснований.