Конференции

XLV Виноградовские чтения в МГУ 2014

15 января 2014 года на филологическом факультете МГУ состоялись XLV Виноградовские чтения. 2014 год — особый год, он ознаменован серией юбилеев: 17 (5) июня исполнится 150 лет со дня рождения А.А. Шахматова, учителя В.В. Виноградова, 28 (16) октября — 120 лет со дня рождения В.В. Виноградова (эта дата установлена краеведами г. Зарайска), 4 августа — исполнится 90 лет ученице В.В. Виноградова Г.А. Золотовой. Тема чтений этого года — «Имя и глагол в языковой системе и в науке о языке XX–XXI вв. (Уроки В.В. Виноградова)». Эта тема не звучит юбилейно, но именно в такой формулировке она выражает преемственность между тремя выдающимися филологами: «Синтаксис русского языка» Шахматова, «Грамматическое учение о слове» Виноградова, «Синтаксический словарь» Золотовой. Эти труды предъявляют важнейшую тенденцию в классической русистике: утверждение равной значимости двух полюсов грамматической системы — имени и глагола.

Во вступительном слове декана филологического факультета проф. М.Л. Ремневой была отмечена особая важность виноградовской традиции в русской филологии, Виноградовской школы в русской грамматике. Ежегодные Виноградовские чтения традиционно собирают представителей разных школ и направлений в современной лингвистике, позволяют увидеть разные подходы к лингвистическим объектам, задают тон начавшемуся научному году.

Программа чтений включала 8 докладов, в которых обсуждалась самая широкая проблематика — науковедческая, общеграмматическая и типологическая, семантико-синтаксическая, текстологическая, языковые явления рассматривались в синхронии и в диахронии. Одним из центральных объектов стала падежная грамматика в русском языке, представленная в свете разных научных теорий. Докладчиками стали работники академических институтов, преподаватели московских и петербургских вузов. От филологического факультета МГУ докладами были представлены кафедра русского языка и кафедра теоретической и прикладной лингвистики.

Первый доклад — «Имя и глагол в Виноградовской школе русской грамматики» — прочитала Н.К. Онипенко. Основное внимание докладчица уделила трудам своего учителя — проф. Г.А. Золотовой, которая в разные периоды своего научного творчества обращалась к идеям академика Виноградова. Именная составляющая грамматической теории Виноградова воплотилась в функциональном синтаксисе, и в частности в функциональной типологии именных синтаксем, положенной в основу «Синтаксического словаря» (1988 г.). Н.К. Онипенко показала, что идея косвенного падежа подлежащего, которую Г.А. Золотова отстаивает с 1960-х гг., является следствием паритета имени и глагола в синтаксисе предложения, тем самым Г.А. Золотова утверждает взаимозависимость и семантико-синтаксическое взаимодействие конститутивных компонентов модели предложения. Такой подход, связанный в русской грамматике с отказом и от вербо-, и от номиноцентризма, в зарубежной лингвистике получил название «грамматики конструкций». Это направление начало активно развиваться за рубежом в 1990–2000-е гг. и получило признание в отечественной лингвистике в 2010-е гг. Следующим шагом в развитии функционального синтаксиса Г.А. Золотовой стала семантико-синтаксическая классификация глаголов, в которой исходной точкой мышления становится не глагол, а семантика и структура модели предложения. Глагольная проблематика позволила перейти от синтаксиса предложения к грамматике текста. На этом этапе Г.А. Золотова уделяет особое внимание глагольному виду и, развивая идеи В.В. Виноградова, вводит понятие функции видо-временной формы глагола, которое распространяется и на именные предикаты. Заключительную часть доклада Н.К. Онипенко посвятила категории лица. В «Грамматическом учении о слове» Виноградова эта категория является общей для имени существительного, местоимения и глагола; в виноградовской стилистике художественной речи категория лица — основа текстовой категории «образа автора»; в концепции коммуникативной грамматики (1990-2000-е гг.) категория лица воплощается в модели субъектной перспективы текста.

В.М. Алпатов в своем докладе возвратился к своим идеям, высказанным в работах второй половины 1980-х гг., и обратился к «вечному» вопросу грамматики — к вопросу о частях речи. Докладчик проследил историю частеречных классификаций, роль греческой и латинской античной традиции для современных европейских языков и восточных языков, разные подходы к количественному составу частей речи в разных языковых систмемах, а также рассмотрел четыре принципа классификации частей речи: семантический, морфологический, синтаксический, «основанный на интуиции» (т.е. учитывающий все или часть из вышеперечисленных признаков). Докладчик показал, что есть понятия, которые в разных языках категоризуются одинаково — это несомненные действия, качества, предметы. Но есть и такие понятия, которые в разных языках категоризуются по-разному, это касается разграничения действия/ качества, качества/ состояния, например, в японском языке богатый — глагол, а болеть — прилагательное. Докладчик считает, что, несмотря на неуниверсальность и самого понятия части речи, и количества частей речи, фактически представление о частях речи можно видеть в европейской, индийской, арабской, японской традициях, где независимо друг от друга были разграничены имя и глагол. Эти лингвистические представления находят подтверджение данными психолингвистики и онтолингвистики.

Проблематика падежной грамматики была затронута в докладе проф. А.Ф. Дремова (МГИМО; HUFS)"Системная теория падежа и предлога«. Докладчик обратился к трудам Г. П. Мельникова, в которых падеж рассматривается как средство формального выражения содержательной связности полипредикативного сообщения (компрессированного первообразного текста). Такое сообщение признается необходимым для исчерпывающего описания события. Внешней формой такого сообщения является простое предложение, а значением, или внутренней формой, — каузальный (диалектический) силлогизм, большая (координационная; обосновывающая) посылка которого объективируется личной формой переходного глагола (сказуемого простого предложения), а меньшие (координируемые; основные) — падежами. Падеж понимается как свёрнутое простейшее предложение; основой падежа называется участвующий в событии субъект или объект, а флексией — его функция, роль в развитии событии. Предлог, выражающий в отличие от переходного глагола не связь, а отношение, — это знаменательная часть речи, выполняющая в простом предложении функцию вторичного, зависимого, координируемого сказуемого. Для иллюстрации своих положений докладчик привлек перифразы и трансформации простого предложения с помощью залога, конверсивов и каузативов.

Д.ф.н. Я.Г. Тестелец (РГГУ, ИЯз РАН) в своем докладе привлек внимание к четырем «регулярным падежным чередованиям» в русском языке: 1) именительный / творительный падеж именного сказуемого при выраженной финитной связке: Он был учитель — Он был учителем; 2) именительный / винительный падеж, чередующийся с творительным в присказуемостных именах: Он пришел первый — Он пришел первым; 3) именительный / винительный падеж пи винительный / родительный при отрицании: Письмо не пришло — Письма не пришло; Мы не получили письмо — Мы не получили письма; 4) винительный / родительный падеж при интенсиональных глаголах: Жду автобус — Жду автобуса. Их объединяют два признака. Первый признак состоит в том, что в каждом чередовании участвует один из двух «прямых» («грамматических», или «структурных») падежей — именительный или винительный. Второй общий признак — расплывчатость или диффузность семантики чередований: несмотря на усилия множества исследователей и самые эффективные инструменты семантического анализа, до сих пор нет общепринятого ответа на вопрос, что означают эти чередования; в части случаев каждое из четырех чередований, по-видимому, не выражает никакого различия в семантике. Докладчик поставил своей целью обосновать структурную возможность подобных чередований: основываясь на структуре других именных конструкций, которые возможны только в контекстах прямых падежей (много ошибок; немало сотрудников; около пяти человек; по груше; что за вопрос...) и на данных типологии падежа, Я.Г. Тестелец выдвинул гипотезу, что при падежных чередованиях косвенный падеж выбирается в зависимости от скрытых факторов падежного управления — нулевого предлога, нулевого квантора или нулевой нефинитной связки. Было выдвинуто предположение, что такие нулевые грамматические элементы характеризуются неопределенным, диффузным значением.

Д.ф.н. М.Я. Дымарский (РГПУ им. А.И. Герцена) в докладе «Номиноцентризм vs. вербоцентризм в русской грамматической науке» показал, что известная оппозиция, вынесенная в заглавие его доклада, в реальности является оппозицией бицентрического и моноцентрического подходов к интерпретации синтаксической структуры предложения. В аспекте моноцентризма/бицентризма были рассмотрены синтаксические учения XVIII-XX вв.: концепция М.В. Ломоносова; размышления Н.И. Богородицкого, за полвека до А.А. Шахматова близко подошедшего к понятию односоставного предложения (1868); теория А.А. Дмитревского, послужившая предтечей «крайнего вербоцентризма» (В.Г. Гак) Л. Теньера. Особое внимание было уделено одному из наиболее последовательных проявлений моноцентрического подхода — версии грамматики зависимостей, развиваемой группой лингвистов под руководством акад. Ю.Д. Апресяна. Пристальное внимание к этой синтаксической концепции объясняется тем, что результаты ее практического применения размещены на сайте Национального корпуса русского языка. Рассмотрев несколько «деревьев» — схематических отображений структуры предложений в интерпретации создателей «синтаксического подкорпуса», — докладчик пришел к выводу, что последовательный моноцентризм приводит не к вербоцентрической, а к «что-угодно-центрической» интерпретации структуры предложения, не замечающей, в частности, элементарных проявлений эллипсиса, инкорпорирующей в структуру предложения вводные элементы и мн. др. Данная концепция, по мнению докладчика, игнорирует более чем значительную часть отечественной (и не только) синтаксической традиции и предлагает решения, вызывающие многочисленные возражения. Такое положение дел, когда речь идет о Национальном корпусе русского языка, является, по мнению М.Я Дымарского, неприемлемым.

В докладе к.ф.н. И.И.Макеевой (ИРЯ РАН)"О взаимосвязи лексической семантики и текста в диахронии (на материале глаголов движения)" обсуждались проблемы лексико-семантического эволюции глаголов, развития вторичных (метафорических) значений, связанных с обозначением другого субъекта, иным способом, в другой среде. В русском языке XI-XVII вв. движение-перемещение в водной среде обозначали десять основных глаголов, частотность которых в письменных источниках была разной. У плути / плавати и брести / бродити обозначение движения в воде было исконным; у ити / ходити, ехати /ездити, бегати /бежати в процессе семантической эволюции слов. Движение-перемещение судна и человека на судне обозначали глаголы бежати, ити /ходити и плути / плавати. Только передвижение человека на судне передавали ехати / ездити и бегати. Две пары глаголов плути /плавати, брести / бродити и глагол ходити обозначали активное и пассивное (умение держаться на воде) движение человека и / или животного. Значения фиксируются у слов в разное время. Синонимическими связями глаголов обусловлено их варьирование в списках одного из «морских» сказаний о чудесах св. Николая Мирликийского — «Сказания о трех друзьях», известного в списках XV-XVII вв. В этом тексте находится также несколько редких употреблений глаголов бродити и плавати, когда они передают пассивное движение. Сделанные в списках сказания лексические замены отражают две тенденции: во-первых, за счет использования глаголов с вторичной семантикой движения в водной среде ее обозначение уходит на второй план, уступая место общей идее перемещения; во-вторых, среда перемещения актуализируется за счет употребления глаголов плути / плавати, которые появляются и в других сказаниях, отражая процесс экспансии этого слова в поздний старорусский период.

В докладе проф. И. М. Кобозевой (МГУ) «Семантика и синтаксис глаголов эмиссии» рассматривался подкласс перцептивных глаголов проявления, включающий глаголы света (светить и др.), звука (шуметь и др.), запаха (пахнуть и др.) и температурные глаголы (греть и др.). В основе всех глаголов данного подкласса лежит единая концептуальная схема эмиссии. Схема выявляется из анализа внутренней формы синонимичных глаголам эмиссии коллокаций (ср. испускать свет / звук / запах / тепло), содержащих полузнаменательный лексико-функциональный глагол типа Oper1 (испускать или его синоним издавать, изливать и т.п.) с прямым дополнением, выраженным именным коррелятом глагола. Выявляются как общие семантико-синтаксические и деривационные свойства базовых глаголов эмиссии, так и особые свойства глаголов каждой из четырех семантических групп, выделяемых по параметру сенсорной модальности. Был сделан вывод о том, что различия между группами в аспекте актантно-ролевой структуры когнитивно мотивированы: они обусловлены особенностями восприятия человеком обозначаемых физических и химических явлений.

Программу чтений завершал доклад доц. Н.В. Николенковой (МГУ) «Глагол &числити & в переводе Атласа Блау и история существительного числитель у В.В.Виноградова», в котором была затронута проблема постановки ударения в существительных, мотивированных глаголами. Эту проблему обсуждал ВВ. Виноградов в «Истории слов» в связи со словом числитель, опираясь на взгляды В.А. Богородицкого и Л.Л. Васильева. В.В. Виноградов объяснял ударение в современном слове числитель, вслед за Богородицким, украинско-польским влиянием. Н.В. Николенкова, исследовав акцентуированные памятники того же периода, предложила другую версию, исключающую украинско-польское влияние: ударение в слове числитель сохраняет ударение производящего глагола числити.

Виноградовские чтения 2014 года прошли на высоком научном уровне и подтвердили актуальность виноградовской грамматической теории, которая продолжает развиваться в трудах его учеников; возвращаясь к идеям академика Виноградова и к тем языковым объектам, которыми он занимался, современные лингвисты получают импульс для новых исследований, для того, чтобы по-новому увидеть и интерпретировать языковые явления.

Программа

XLV Виноградовских чтений 2014

15 января 2014 г. в 11:00 в 11-ой аудитории 1-го Гуманитарного корпуса МГУ (ул. Акад Хохлова)

Вступительное слово — декан филологического факультета профессор М. Л. Ремнева

1. Н. К. Онипенко. Имя и глагол в Виноградовской школе русской грамматики.
2. В. М. Алпатов. О понятии части речи.
3. А. Ф. Дремов. Системная теория падежа и предлога.
4. Я. Г. Тестелец. Регулярные падежные чередования в русском языке: случайны ли сходства между ними?
5. С. Н. Цейтлин. Освоение именной и глагольной морфологии ребенком: ранние этапы.

Перерыв — 20 мин.

1. М. Я. Дымарский. Номиноцентризм vs вербоцентризм в русской грамматической науке.
2. И. М. Кобозева. Семантика и синтаксис русских глаголов эмиссии.
3. И. И. Макеева. О взаимосвязи лексической семантики и текста в диахронии (на материале глаголов движения).
4. Н. В. Николенкова. Глагол числити viв переводе Атласа Блау и история существительного числитель у В. В. Виноградова.
5. Д. В. Сичинава. Виноградовская «История слов» в свете корпусной лингвистики.

Регламент:
доклад — 20 мин.
(вопросов и обсуждения не предполагается)

2024  2023  2022  2021  2020  2019  2018  2017  2016  2015  2014  2013  2012  2011  2010  2009  2008  2007  2006  2005  2004  2003  2002  1999  1998  1997  

---

Виноградовские чтения

Чтения памяти В. А. Белошапковой

Ломоносовские чтения. Секция кафедры русского языка